Полуостров крильон. Путешествие на крильон Остров сахалин мыс крильон

Путешествие по полуострову Крильон. Множество японских построек, советский укрепрайон, вкопанные танки. Мыс Анастасии, мыс Канабеева.

* * *

компанией ЛитРес .

© Валерий Маслов, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Шестнадцать лет назад, в далеком девяносто восьмом году. Да не в таком-то уж и далёком. Примерно в это же самое время года. Бывший напарник по туризму, бывший товарищ Гоша. Предложил сходить в турпоход на мыс Крильон. Гоша финансирует данное мероприятие. Совсем недавно открыли доступ на мыс Крильон. В эпоху СССР, даже не мечтали попасть на мыс Крильон. Вы что, с ума сошли, всего сорок километров до мыса Соя, остров Хоккайдо! А вдруг рискнете свинтить по морю вплавь, с самой лучшей, счастливой страны мира сего или всего!

Тимоха бы с удовольствием пошёл на Крильон. Но к этому времени, в тайге проделал большую, длительную работу. Был полностью готов для встречи тихоокеанского лосося. Ура, даешь красную икру! В тайге сделал браконьерский стан, для переработки лососевой икры. Времечко было весёлое. Как раз нули с рублей убрали! Все были миллионерами и хлоп, обанкротились! Данным деянием, ну, отрезанием нулей от рублей! Правительство решило стабилизировать, и даже дать рост экономики страны! ЭТОЖЕ НАДО БЫЛО ДО ТАКОГО ДОДУМАТЬСЯ!!!

Прошло шестнадцать лет. Для истории – капля в море, но капля серьёзная. Россия снова на коне, на хорошем скакуне. Европа вместе с Америкой, думку гадают. Где бы и как бы отыскать в России очередного друга перестройщика! По их мнению, России пора снова перестраиваться!

Для человека шестнадцать лет это много, очень много. Скольких за шестнадцать лет не стало. Много чего изменилось, поменялось. Время уже не идёт, а летит вперед сломя голову. Года бегут.

Нужно сходить прогуляться на мыс Крильон. Посмотреть красивейшие места береговой линии Татарского пролива, пролива Лаперуза, Анивского залива. Это будет многодневная прогулка по прибрежной полосе. С заходом на ближние сопки, горки. У таёжника язык не повернётся, назвать маршрутом – обход полуострова Крильон. Туристический маршрут серьёзное мероприятие. Хребты, перевалы, горы, быстрые реки, водопады. На предстоящей прогулке, мелкий пляжный песок на сотни километров. Теплое море и естественно жаркое солнышко. Наконец-то на юг Сахалина пришло лето. Это будет называться отдыхом, пусть активным, но все равно отдыхом. Можно день идти, день стоять на дневке. Полдня идёшь, два дня стоишь! Не нужно не чего переваливать, попадать куда-то. Потом думать, попал или нет, куда хотел.

Довольно серьёзный, длительный маршрут оставлен на золотую пору. Там будет все, хребты, горы, озера, водопады и много золота!

На самом деле все оказалось не так просто. Снова или опять бывалые товарищи плетут своими языками. От мыса Крильон по побережью Анивского залива, до мыса Канабеева, путь очень тяжёлый. А сам мыс Канабеева полнейший не пропуск. Его надо обходить тайгой, сквозь нескончаемый, густой, мощный бамбук. И вообще, тяжело, нудно – тупо идти по побережью, проходя мыс за мысом. Обо всем узнает тогда, когда пройдет. Когда наскачется как горный козел по километровым завалам ломаных каменных глыб, огромных валунов.

Снова Тимоха на берегу Татарского пролива. Километров на триста пятьдесят южней озера Айнского. День прошёл и не рад, что пустился в этот путь. Пока что только отрицательные эмоции, сплошной негатив. А ведь решил отдохнуть, прогуляться, по пути загар принять.

Начнём сначала. Двадцать третьего июля, рейсовым автобусом добрался до города Невельска. Впервые в жизни, рюкзак был помещен в багажном отделение! Сколь пришлось покататься автобусами с большим рюкзаком, а точней с огромным рюкзаком. Ни разу водители не соизволили открыть багажное отделение, где оно есть. По этой причине, ну, мол, что рюкзак лежит в багажном отделение, было как-то не уютно. Особенно тогда, когда началась плохая дорога. Это примерно не доезжая, километров пятнадцать до Ловецкого перевала. А вдруг рюкзак вывалиться! Не вывалился, прошли Ловецкий перевал, с восточной стороны идёт строительство, новой дороги.

Город Невельск назван в честь русского адмирала Геннадия Ивановича Невельского. Невельск считался городом рыбаков. Ну это было в прошлой жизни! В настоящей жизни, в российской жизни, Невельск, районный центр. Город растянулся, наверное, в добрый десяток километров по береговой линии, с севера на юг.

Буквально за день, до старта. Сестра сказала – что, мол приближается главный профессиональный праздник России. В воскресенье – ДЕНЬ ТОРГОВЛИ!!! Нет теперь городов рыбаков, шахтёров, нефтяников, лесорубов. Кругом и вокруг города торгаши! На Сахалине даже день рыбака поблек на фоне дня торговли!

С Невельска маршрутным такси добрался до Горнозаводска. До поворота на Горнозаводск, местные товарищи называют поселок – Горный. Здесь затормозился, долго стоял на развилке дорог, голосовал. На посёлок Шебунино автомобили не идут. Только на угольный карьер самосвалы ходят. От поворота на карьер, до Шебунино ещё восемь километров. Часа через полтора, таёжника подобрала кореянка на иномарке. Женщина довезла до моста. Мост находится в посёлке, почти в двух километрах от побережья. Мост на побережье давно сгнил, остались одни сваи. В эпоху СССР было начали строить мост, хотели делать новую дорогу на мыс Крильон. Но грянула так называемая перестройка, а точней, произошла очередная революция. И все запланированное строительство пошло прахом.

Вышел на побережье, побрёл по старой дороге, которую на днях слегка обновил тяжелый бульдозер! Таежник идёт в кроссовках. Погода? Наверное, можно и не спрашивать. Туман! Вчера по всему югу острова лил хороший дождь. Вы ходили, когда-нибудь в кроссовках по обновлённой дороге тяжелым бульдозером?! Не надо пробовать. Занятие скажем не приятное, свинское занятие!

Пришлось в кроссовках месить грязь, примерно километров семь. Между грязью сообразил обед. Замучился разводить костер. Сильный, ломовой юго-западный ветер. Березовой коры нет. За место бересты полусырая, прошлогодняя трава. Даже бумаги нет. Вода в ручье жёлтая. Она, вода эта, на разведения костра не влияет, пусть будет хоть серо-буро-малиновая!

Пока чаёвничал, на юг по прибойной полосе прошёл УАЗ Фермер. Так, здесь значит ездят берегом, часто, однако ездят, песок распахан от и до.

Примерно с километр, до первой речки дорога не тронута, значит – дорога чистая и сухая, слабо заросшая травой. Автомобили, внедорожники, как говорил выше ходят по песку, по прибойной полосе. Ещё как ходят, за полтора часа прошли двенадцать автомобилей. Дошёл до речки Китовил, пришлось немного пройти обратно. Глубокая лагуна. Устье, воробью покалено, в речке тоже вода жёлтая. Что твориться на берегах устья реки, лучше не говорить, но придется.

Помойка на сотни метров. На каждом выходе пресняка, то есть на каждом устье, даже маленького ручейка, помойка. Множество кострищ, дрова почти везде привозные, мало в этот районе наносника. Кучи полиэтиленового мусора, стеклянных бутылок. Естественно часть мусора море вымывает. Но не кострища вымывает и остатки от крабового пиршества.

Такого свинства не ожидал, вот это загадили, вот это патриоты! Вот это прогулка, вот это отдых!!! Да уж, слов нет и слюни кончились. Сколько водочный бутылок – это ужас! Гораздо больше, чем полиэтиленового мусора. Что за народ, кругом, по всей земле. Загажены все побережья, но не так кучно, как допустим Российские берега. Даже пароходы других стран, находясь у российских берегов, кидают мусор за борт. Потому что они знают, им за это не чего не будет.

Сильный юго-восточный ветер гонит густейшей туман, на пятьдесят метров не чего не видно. Даже не видно прибрежных холмов, береговая полоса не широкая. Да, загоришь здесь, однако, как бы солнечный удар не получить! Психологический удар уже получил. Зря пошёл в этот загаженный кусочек земли своей Родины.

Наследующей речке Луговка тоже самое, большая глубокая лагуна с жёлтой водой. Мелкое, тихое устье. Множество кострищ, разлёт мусора на сотни метров. Не стал здесь разбивать бивуак, Пошагал дальше по прибойной полосе. Хорошо при этом, осознавая и понимая, что и на третьей речке и на пятой будет тоже самое.

Чисто, точней чище, станет там, где каменные мысы перекроют дорогу автомобилям, на которых ездят патриоты своей великой страны! А чисто уже больше не когда не станет. Полиэтиленовый мусор будет всю жизнь, веками таскать по волнам. Выкидывать на берега, и снова штормом, отливом в море.

На устье речке Обутанай еще лучше. Возле сопки левого берега роется экскаватор. Лагуна большущая, да еще полукругом.

Нужно становиться, пошёл седьмой час вечера. Туман ослабел, солнышко подогревает сквозь туман, жарко, однако. На рюкзаке, на нижнем амортизаторе, рассыпался пластмассовый замок. Да, сталкивался с такими замками в девяносто пятом году на рюкзаке Егерь, теперь рюкзак Тайга. Интересно, случайно не одна и та же фирма делала рюкзаки. Замки везде одинаковы, на разных рюкзаках, разных фирм. Дело в прочности пластмасса. Но ведь на улице не мороз. А что было бы в мороз?

Снова таёжник повторяется, но уже вопросом. Когда же наконец в промышленности будут работать профессионалы, люди у места. Специалисты данной отрасли. А не бараны, купившие себе дипломы о высшем образование? Наверное, не когда, это Россия.

Первым делом переобулся, вторым делом поставил палатку. За место колышков, мелкий наносник. Без всякого топора, воткнул в песок и все дела. Завел огонь с помощью подобранного по пути гофрированного картона. И куски фанеры по пути подобрал. Их пустит на утро. Нет здесь берёз.

Сделал чай. Повесил разогреваться кашу гречневую. В котелок воды, туда банку с кашей и на костёр. Дело это не быстрое, но и не долгое. Сначала попил чая, через час покушал. Нормальная каша, понравилась.

Таёжник разочарован. В который раз за день задаёт себе вопрос. Зачем сюда пошёл, уж лучше по тайге сквозь зелёнку. Всё в песке, песок проникает везде, он что вода. Ближе к ночи пошли автомобили на север, на Шебунино. Отдыхающие патриоты домой направляются! Какие-то рыбаки остановились на устье и до темноты бегали, кричали. Что они там делали, черт их знает.

Экскаватор работал всю ночь. Да чтоб у него соляр закончился! Временами сквозь шум прибоя, доносился гул работающей машины и лязг железа. Интересно, что он там копает, уголь ищет? Ночью проезжали автомобили, на север. Будь хоть супер крутой внедорожник, по сыпучему песку, на пониженной передаче, реву, что от трактора Беларусь. В салоне почти тихо и кондиционер работает.

Очень жарко, спал в трусах и с полностью расстёгнутым спальным мешком. Примерно в час ночи вылезал с палатки, небо чистенькое, усыпано сияющими звездами. К утру затянет, это постоянно так, в обычай вошло! Ночка была тяжелой в психологическом плане. Да и в физическом не лучше, спал урывками.

Проснулся в пять утра. Через полчаса поднялся, вылез с палатки. Роса обильная, но по небу уже гонит тучи. Нечего удивительного, так оно и должно быть, если сегодня растащит тучи, то это произойдёт ближе к обеду или за полдень. Обычная Сахалинская погода. Ветер тот же, юго-западный, умеренный. Гораздо тише, чем вчера.

Сделал подъёмный чай, шоколад, хлебцы с маслом. Поставил разогревать кашу рисовую, баночную. Собрал рюкзак. Позавтракал. Эта каша хуже, чем гречневая. И вообще, зачем брал разные баночные каши? Лучше бы ещё тушёнки две банки взял, вес одинаковый

В семь тридцать вздрогнул. Сто метров по песку, вот оно устье. На море полный прилив. Вперед! В болотных сапогах здесь бы не прошёл, только по отливу. Глубина по пояс. Вода теплая, что в речке, что в море. Как-никак южная часть Татарского пролива. До японского моря рукой падать, на лодке с мотором Ямаха! Это не вешние воды горных речек форсировать.

Немного прошёл по прибойной полосе, полный прилив, тяжело идти. Вылез на дорогу. Вчера отремонтированный амортизатор дал сбой. Пришлось останавливаться, убирать то, что делал вчера. Перевернул амортизатор и натянул поясным замком. Дошёл до речки Брусничка. Дорога режет мысы прибойной полосы. Но на реках все мосты сгнили, остались только деревянные сваи. На западном побережье полуострова Крильон, все реки, не зависимо от размеров, даже ручьи, на устьях имеют большие, довольно глубокие лагуны. Когда двигаешься по дороге, и упираешься в водную преграду, приходиться идти в обратную сторону, лезть по зеленке, где с километр, где по полтора километра. И только на самом устье форсировать реку.

На речке Брусничка помойка меньше. На север проехал КАМАЗ, на приличной скорости, прямо по морю! Брызги выше кабины. Снова вылез на дорогу, тяжело идти по прибрежной полосе, когда полный прилив. Дорога на данном участке заросла. Долго добирался до устья пятой по счёту речки от посёлка Шебунино. Речка называется Оненуси! Лагуна большая, длинная, нашёл мелкое место, дно камень, переправился. Покурил, дальше пошёл.

Услышал рев автомобиля, рычит громче КАМАЗа. Наверное, УАЗ, на пониженной передаче идет по курсу. Ошибся здорово, по курсу идет Лад Крузер. Довольно старый, но не совсем старый! Это по году выпуска. Ну а так автомобиль на половину ржавый, видать много где ходил по убитым дорогам, по морю. Водитель сам остановился, Тимоха бы не голосовал, это в его планы не входит. Но если остановился, значит поедем. Мужчина держит курс на урочище Кузнецово, там также одноимённый мыс Кузнецова. Последняя, самая южная боле менее серьёзная речка Кузнецова.

Решил проехать до мыса Виндис, до горы Коврижки. От Кузнецова до мыса Крильон по дороге всего пятнадцать километров. От Коврижки до Кузнецова восемь километров. Таёжнику спешить некуда. Поехали. В салоне шум, как в самолёте АН-2. Глушитель по дороге оторвался, а дорога здесь о-го-го. Если быть точным, здесь нет дороги, есть путь.

Вскорости далеко впереди, в слабом тумане показалась гора Коврижка.

Долго до неё ехали, приблизительно, минут сорок. Да, как и планировал, к вечеру бы подошёл, дотащился бы до Коврижки.

Туман не даёт хорошего ракурса для фотографий. Решил ехать до урочища Кузнецова.

Гора Коврижка, мыс Виндис сильно выступает в море. Есть проход и прижим с южной стороны мыса Виндис. Дорога ужасная, море, как специально, напротив прижима постоянно забрасывает дорогу ламинарией – морской капустой. Есть участки, где ламинария лежит не прерывным валом, шириной в два три метра, слой выброшенной капусты толщиной по полметра, протяжённость вала, по километру и по два километра.

Конец ознакомительного фрагмента.

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Записки сахалинского таёжника. Фоторассказы 2014. Полуостров Крильон (В. М. Маслов, 2015) предоставлен нашим книжным партнёром -

День первый: вновь на юг

В середине сентября выдались свободные дни: теперь уж точно на мыс Крильон! Но друг уговорил вместо этого пойти на гору Спамберга. На склонах этого тысячника мы провели четыре дня, но вершину покорить так и не смогли из-за яростного сопротивления бамбука и кедрового стланика.

Вернулись в город в пятницу, и уже в воскресенье, собрав рюкзак, в 14:20 я выехал на рейсовом автобусе в Аниву - наконец-то начинался мой поход на полуостров Крильон. За городом, застопив джип, добрался до посёлка Таранай. За Таранаем дела с автостопом пошли неважно - никто не подбирал, и от самого Тараная до мыса Крильон я шёл пешком.

Пройдя по дороге пару-тройку километров, я решил выйти на берег моря, поскольку дорога дальше шла сопками.

Далеко на юг уходил берег полуострова Крильон, а по ту сторону залива синели едва видимые, словно иллюзорные, островки Тонино-Анивского полуострова.

Полуостров Крильон назван по имени мыса, которым он заканчивается, а мыс, в свою очередь, назван французским мореплавателем Жаном-Франсуа Лаперузом в честь легендарного французского воителя Луи де Крильона. История полуострова богата: войны и международная торговля в средние века, колонизация периода Карафуто, шпионские страсти в послевоенное время и пр.

По тому побережью залива месяц назад я шел до мыса Анива - крайней юго-восточной точки Сахалина. Настоящим походом же я преследовал цель посещения самой южной точки острова. Эти походы входили в концепцию посещения всех пяти крайних точек Сахалина. Край земли на то он и край земли, чтобы манить своей запредельностью и загадочностью. Стремление попасть на край земли, по словам одного хорошего человека, возможно, уходит своими корнями в культ древних охотников.

Концепция автономного существования и свободного передвижения меня занимала издавна: палатка, спальный мешок, спальный коврик, провиант, спички, газовая горелка с газовым баллоном, налобный фонарик, сменная одежда - всё это даёт возможность вольного перемещения в пространстве и весит всего 12-15 кг. Конечно, такой образ жизни предполагает определённые тяготы и лишения, но всё же с ним не сравнится никакая идеологическая пропаганда, призывающая "брать от жизни всё".

Залив Анива… Многострадальный, чего в нем только не затоплено: одних только РИТЭГов по неофициальным данным столько, что Фукусима нервно курит в сторонке. Уже не приходится говорить о куче затонувших кораблей с мазутом и всяких химикатах.

На побережье много джипов и прочих легковых автомобилей. Простые люди отдыхают, рыбаки заводят сети, дети играют в песке, собаки носятся по берегу. Побережье замусорено.

Спешу пройти людскую суету. Меня окликают. Парнишка лет двадцати пяти - восьми колхозно-приблатнённого вида вежливо интересуется моей персоной. Разговариваем. Учтиво восхищается моим походом. На прощание жмёт руку.

Пройдя несколько сот метров, слышу окрик: с надувной лодки недалеко от берега фиксатый рыбачок предлагает рыбки.

Бесплатно! - добавляет он.

С улыбкой отказываюсь, ссылаясь на отсутствие места в рюкзаке (да и готовить некогда), но настроение отличное: люди у нас добродушные!

Сгустились сумерки. Нужно разбивать лагерь. Радует обилие древесины, выброшенной на берег, - с костром проблем не возникнет.

Останавливаюсь у полноводной речки. Ставлю палатку, разжигаю огонь.

По сторону речки - рыбацкий стан. Оттуда в мою сторону направляются два тела в оранжевых рыбацких куртках. Одно из них, подойдя к кромке воды, кричит мне "Эй!" и машет рукой. Подхожу.

Если увижу, что сеть ставишь!.. - раздаётся развязно-блатная угрожающая тирада.

Даю понять, что он ошибается насчет сети.

Мужик сдаёт позиции и добавляет нотки извинения в свою речь:

Ты извини, конечно, что таким тоном, но тут недавно двое ночевали. Утром смотрю, сеть поставили и аж две штуки поймали. А у нас тут РУЗ стоит, ждём захода рыбы.

Сменяю тему:

Вода в реке питьевая?

И на утвердительный ответ задаю новый вопрос:

Сахарку завтра утром дадите, а то в спешке дома забыл взять?

Рыбак оказался безотказный.

Ещё одной поразившей меня особенностью этой местности оказалось наличие злых комаров. Странное дело, на склонах Спамберга, в тайге их не было, а тут они неистовствуют! Что за аномалия?! Несмотря на осенние холода, они активны, как летом.

Из-за гор на противоположном берегу выплыла оранжевая ущербная луна. Огни того побережья, яркие звёзды на небосводе, Млечный Путь… Дрова весело пылают. Таёжные дрова горы Спамберга не очень хотели гореть, а эти прям жизни радуются.

Произвожу отбой.

День второй: полная свобода, морские приливы и ореол легендарности вокруг фамилии Картавых

Подъём в 6:50. Очень холодно. С трёх часов ночи не спалось: от холода, исходящего из глубин земли и проникавшего сквозь палатку, спальный коврик и спальный мешок, всего ломало - середина сентября как-никак. На рассвете стало веселей: прояснились горы и простор залива, засияли огни кораблей и населённых пунктов.

Первым делом разложил костер - нужно отогреться. Самое удивительное, несмотря ни на что, выспался: некомфортные условия держат тело (и душу) в тонусе.

Дрова на побережье хорошие: вспыхивают махом, давая драгоценное тепло. В это время суток и в это время года окружающая среда насыщена непередаваемыми красками.

Закончив сборы, перехожу вброд реку и выхожу на стан. Рыбаки сидят на завалинке, среди них - мой вчерашний собеседник. Как и обещано, сахару он дал, даже с лихвой, на полкило точно потянет. Рыбаки оживляются: появление путника привносит в их однообразную действительность (целыми днями ожидать заход рыбы!) хоть какое-то движение. Как обычно, надавали кучу советов на дорогу.

Иду по освещаемому утренним солнцем побережью. "Полная свобода!" - пел Ромыч Неумоев из "Инструкции по выживанию". Что может быть лучше свободного неограниченного перемещения в пространстве?.. При всем том - это не просто бесцельное шатанье по миру, а целые научные путешествия. Именно научными путешествиями называет подобные авантюры идеолог автостопа Антон Кротов. Путешествие - это всегда расширение горизонтов знания: новые земли, новые люди, новые впечатления, а самое главное - новый опыт.

Подхожу к ликвидированному посёлку Кириллово. Тут ещё до недавнего времени стояла пограничная застава, был кордон, контролировавший проезд на территорию заповедника (полуостров Крильон - заповедник). Заставу расформировали, и сюда свободным потоком хлынули все кому не лень, и теперь тут проходной двор.

Меня встречает ржавый вездеход, или, лучше сказать, его каркас. Памятник былой мощи Советской Армии.

Вдали сиротливо высится вышка. Охранять уже нечего. Сахалин теперь не пограничная территория, а зона свободных действий. Ничего не поделаешь, нынче в мире заправляют другие понятия: вместо индустриализации - цветмет, вместо здравой государственной идеологии - ура-патриотизм. Мне порядком пришлось насмотреться по стране разграбленных войсковых частей.

Перехожу вброд широкую реку Урюм. Реки восточного побережья Крильона, как я убедился на своем опыте, довольно полноводные.

Набредаю на стан. Лает собака. Выходит высокий, обросший бородой мужик лет пятидесяти. Попросил у него хлеба. Он дал сухари - тоже неплохо, даже лучше: не заплесневеют. Моего нового знакомого зовут Вадим. Он из Красноярска. Приехал сюда на своём авто на путину, но рыбы (в 2013) было очень мало: Вадим невесело прикидывает, сколько ему потребуется денег на возвращение домой. Говорит, что скучает по маленькой внучке. Оказывается, Вадим - дальнобойщик и объездил всю страну. И вот на берегу далёкого острова, вдали от федеральных трасс обнаружилось извечное братство автостопщиков и дальнобойщиков.

Вадим с собакой проводили меня немного.

Прохожу интересный берег.

Высокий берег образован песчаником. Склон "выплавил" из себя лицо мутанта.

После обеда выхожу к устью реки Максимовки. Здесь расположен большой стан. Вышел мужичок, лет так за пятьдесят, в кожаном пиджаке, наодеколоненный (есть такие люди, которые выглядят элегантно в любых обстоятельствах). Представился Сашей. До весны сторожит стан. Так работает уже несколько лет. Здесь ему нравится, и когда он находится дома, в Чехове, его тянет сюда. Тут зимой особенно хорошо, добавляет он.

Неподалёку от него ещё один стан, который охраняет молодой парнишка. Друг к другу ходят в гости.

Недавно иду вечером от него. Темно было, свечу фонариком. Вижу - медведь за мной идёт, я и кричал, и отгонял его, а он всё шёл за мной до самого дома, пока в заросли не свернул.

Саша напоил меня чаем и накормил огромными вкусными оладьями, приготовленными им на кофейном порошке. Он дал мне в дорогу сухарей, оладий и мазь против комаров. В очередной раз я сделал вывод, что пропасть в нашем пропащем мире не дадут: накормят, напоят и с собой всего надают.

Пока чаёвничали, Саша рассказал, что в этом году путины не было. Лично он заработал на рыбозаводе в Аниве всего… 650 рублей (!) за весь сезон.

Провожал меня Саша вместе с молодой игривой кошкой Симой.

Она, как собака, со мной по побережью ходит.

Рядом протекает река Ульяновка. Отсюда и начались мои непрестанная борьба со стихией и приключения на этом своенравном полуострове.

Река сама по себе немаленькая, а тут ещё морской прилив стал наступать, волны прямо в реку заходят. Пошел было вброд, но глубина не позволила перейти реку. Чуть выше по течению - японский мост, но он оказался разрушенным.

Выход из ситуации нашёл следующий: при помощи шеста нащупал косу в море, где можно было перейти по пояс в воде (наименьшая глубина), и, взвалив рюкзак на плечи, делая крюк в море, потихоньку прошел.

Солнце, склоняясь к западу, закатилось за высокий берег, на побережье надвинулась тень.

Прилив прижимает. Иду по камням: началась полоса небольших валунов.

На бревнах примостился разбитый телевизор. Оригинально: в глухих местах такой отголосок цивилизации. Словно, кто-то (рыбаки ли, медведи) сидел на бревнах, смотрел телевизор и, разбив экран камнями, ушел восвояси.

Вот холодильник лежит. На западном побережье Тонино-Анивского полуострова месяц назад я довольно набредал на бытовой мусор.

До каждого очередного мыса иду с замиранием сердца: что там за ним откроется?..

Очередное водное препятствие - река Кура. Перехожу эту реку по горло в воде и с рюкзаком на голове. Впрочем, это прилив, в отлив наверняка можно и по пояс пройти.

Вышел на противоположный берег на косе. В метрах трёхстах - рыбацкий стан. Парнишка, встретивший меня, сказал, что чуть дальше расположились некто дядя Саша и Олег Картавых. Картавых?! Знакомая фамилия!

Пройдя два километра - уже начало смеркаться - вижу: стан не стан, а какие-то беседки, домики и т.п. В устье речки (р. Колхозная) в искусственной запруде лежат разделанные туши нерп. Насторожило.

Неподалёку джип. Навстречу вышли двое.

Ага, вот он сын знаменитого отца. Однако наличие в водоеме туш нерп не позволяет мне полностью довериться:

Я тут нерп разделанных видел, вы случаем не браконьеры?

Хозяин слегка изменился в лице, но, не сводя с меня глаз, тут же нашёл подходящий хлёсткий ответ:

Нет, мы всего лишь путников ловим, разделываем и закапываем, - и добавил с деланным пристрастием, - какие мы тебе браконьеры?! Заказник тут, всё законно. Я сам бы этих браконьеров отстреливал. Заходи, заночуешь у нас. Сейчас ужинать будем.

Олег Картавых - зверобой, сын Фёдора Леонтьевича Картавых, знаменитого охотоведа, старшего егеря Крильона, который в своё время курировал полуостров. Его могила находится на реке Найче. Там же, рядом с ним похоронена его жена. О Фёдоре Леонтьевиче я прочитал в рассказе одного сахалинского писателя незадолго до этого похода.

После бати никого вместо него не стало. А когда в 2006 заставу в Кириллово сняли, на Крильоне вообще анархия наступила, - констатировал печальный факт Олег.

Эта погранзастава, похоже, не столько охраняла погранзону от шпионов, диверсантов и иностранного вторжения, сколько от местных варваров.

Вот сидит пограничник, видит, ты идёшь: захотел - пустил тебя, не захотел - на фиг послал.

За ужином Олег рассказал много интересного про своего отца. Фёдор Леонтьевич помимо прочего прославился еще и тем, что ликвидировал на полуострове огромного медведя-каннибала, который пожирал себе подобных. Чудовищный медведь облюбовал себе место там, где река делает поворот: залегал над трёхметровым обрывом и ожидал жертву. Заслышит шаги по воде и прыгает перед остолбеневшим медведем. Заваливает его, прячет тушу и опять залегает.

И вот лежит этот медведь-каннибал в своей засаде, - рассказывает Олег, - слышит: шаги. Прыг с обрыва, а перед ним не мишка, а… Фёдор Леонтьевич!

Олег с чувством естественной гордости за отца продолжает:

Туша этого гиганта в выпотрошенном виде весила 520 кг! На ВДНХ его череп первое место занял. А когда хотели на Европу (европейский конкурс) посылать, вышла загвоздка: наша разведка разнюхала, что череп трофейного медведя Чаушеску был меньше. Решено было не унижать Чаушеску, - трофей какого-то там Фёдора Леонтьевича, видите ли, больше, чем трофей Чаушеску! - и таким образом не портить отношения с Румынией, и батин медведь на Европу не выставлялся. Это всё политика, чтоб ей пусто было!

Рядом со мной за столом сидел немногословный напарник Олега Саня. Угощали супом и пеленгасом.

Ешь всё, мы уже наелись за это время.

Когда медведя-каннибала завалили, у него нашли закопанными пять-шесть убитых им медведей, - бойко продолжал тему Олег.

Я вот не люблю, когда хвастаются, - развивал он мысль, - что, мол, убили медведя с трёхсот метров и т.д. Попробовали бы вот вплотную, как Фёдор Леонтьевич, дело с медведями иметь.

Да уж, предки ходили на медведя не то что с ружьем, а с рогатиной и нередко выигрывали в честном поединке. В наше время охотничья доблесть понижает свою планку по мере усовершенствования стрелкового оружия. Всё относительно.

И не боишься ты вот так ходить в одиночку среди медведей? - с малой долей иронии смотрит на меня зверобой.

Да как-то страху нет, дело привычное, - отвечаю.

Тебя медведь хоть раз атаковал. Нет? А вот меня атаковал… Ты бы по-другому говорил.

Вроде бы медведь существо спокойное. Я даже слышал, что он человека боится. Просто нужно не провоцировать его…

Орудуя ложкой, Олег ухмыльнулся, кинув на меня взгляд:

А кто знает, что у него на уме. Вот мы сидим тут с тобой, кушаем, а ты вдруг возьмёшь нож и нас всех порубишь. Кто тебя знает?! Так и медведь.

Сидя в беседке на фоне сумеречного залива и далёких высоких берегов, разговорились с Олегом и за жизнь.

В сгущающейся темноте разошлись спать. Немного непривычно: электрического света нет, и спать приходится ложиться рано.

По словам Олега Картавых, от шлагбаума посёлка Кириллово до его стана - 27 километров. Таким образом, за день я сделал порядка 30 км.

День третий: хлебосольные рыбацкие станы, сахалинские джунгли и мыс Анастасии

Проснулись в семь утра от громогласного:

Саня! Вставай!

Это Олег будил своего напарника.

Вставай-вставай! Собирать вещи надо.

Сегодня они сворачиваются и покидают стан. В полдень начинается прилив, и надо успеть собрать скарб, разобрать домики и проскочить по отливу на север.

Небо хмурилось. Впрочем, прогноз так и обещал: дождь во вторник в первой половине дня.

Девиз Фёдора Леонтьевича Картавых был: "Не можешь выполнить - не обещай, замахнулся - бей".

Таким напутственным словом Олег с Саней проводили меня в дорогу. На прощанье Олег дал мне номер своего мобильного.

Было 8:30 утра. Накрапывал дождик. Через некоторое время стало капать настойчивее, и начался капитальный дождь, в одночасье вымочивший меня до нитки.

Вскоре показались строения: пройдя около 8 км, я вышел к берегам реки Найчи (именно там находится могила Ф.Л.Картавых и его жены). На северном берегу реки - стан. Как мне говорили днём раньше, тут живёт некто Петрович.

Стан огромный. Стучу в дверь. Вышел круглолицый малый, назвавшийся Сергеем. Сам Петрович оказался в вагончике. Через некоторое время мы втроём уже завтракали в столовой стана. Петрович - прожжённый бородатый мужик в почтенных годах, он живет в этих краях с 1989 года. На восточном побережье Крильона его знают все. В свою очередь он был лично знаком с Ф.Л.Картавых.

Угощая меня копчёной уткой с рисом, Петрович поведал о том, как три года тому назад на этом стане ночевали две молодые англичанки, которые на каноэ плыли в Японию. Я их сразу узнал: одной из них была Сара Оутен. Она шла в кругосветку и через Сахалин перебиралась в Японию: от Крильона до Вакканая проливом Лаперуза. Я тогда работал в определенных структурах и занимался ее вопросом.

Вечером, смотрю, причаливает байдарка. Из неё вылезли две девчонки и на берегу палатку разбивают, - вспоминает Петрович, - я им говорю: тут медведи бродят, я в туалет-то без ружья не хожу. Короче, зазвал их ночевать внутрь.

По словам Петровича, в этом месте был японский посёлок со школой. Ничего удивительного, при японцах весь Южный Сахалин был застроен и заселён. В предгорьях горы Спамберг нам много встречалось полей немалых размеров - трудолюбивые японцы изо всех сил расширяли свою обреченную империю.

После завтрака я перешёл полноводную Найчу, несущую свои воды почти под окнами столовой, в болотниках, которые мне одолжил Петрович, и, оставив их под корягой на том берегу, как было оговорено, пошёл дальше. Вдали, у сопок, паслись лошади. Полуостров Крильон ими славится.

После почти 8 километров пути под струями дождя замечаю в сопках православный крест, венчающий спрятанную за мокрыми деревьями часовню, - я вышел к устью реки Могучи, на берегах которой расположился очередной стан.

На территории стана пасутся корова и бараны. Бегает пёс. Замечаю женщину, стремительно входящую в дом. Спешу за ней, стучусь в дверь. Дверь открывается, и на меня смотрят женщина, зашедшая внутрь только что, и восточный человек с банданой на голове. Фраза, с которой меня встретили, говорила о многом:

Родной ты мой человек!

Это Ольга, хозяйка дома, выразила сочувствие моему вымокшему напрочь состоянию. Алик сразу же предложил переодеться. После осмотра часовни на сопке, я поглотил три чашки горячего борща, слушая историю этих добрейших людей. Ольга приехала с Алтайского края, она уже четвёртый год работает здесь поварихой. Дома муж и пять детей. Года-два назад ездила проведать семью и с тех пор больше выехать не смогла - денег всё не хватало. Тем более что в этом году рыбы почти не было. Алика тоже жизнь покидала, и он тут третий год безвылазно(!).

Здесь, на самом деле, не только стан, но и база отдыха. В тёплое время года каждые выходные тут проводятся тусовки для состоятельных людей: музыка, шашлычки и т.п.

Ольга показывает мне на своём цифровом фотоаппарате фотографии здешнего быта: рыбалка, домашний скот, рабочие будни. Словно дежавю какое-то: в июле того же года, когда я пробирался по дороге от мыса Погиби на восток, пересекая Сахалин, в избе трубообходчиков в глухой тайге мне точно так же такая же хлебосольная хозяйка за трапезой показывала на ноутбуке фотографии. Видимо, целый тип таких женщин сложился.

Обращаю внимание на наличие комаров в это довольно-таки холодное время года. Алик говорит, приводя точные данные своих наблюдений, что они на побережье появились 6 сентября, а Ольга объясняет причину: лето было засушливое, жаркое, до 30 градусов в тени, вот комары, якобы, и ждали благоприятной поры.

Наевшись борща, напившись горячего кофе и согревшись, я, несмотря на настойчивые предложения Алика остаться ночевать (хотя ещё день на дворе), выдвигаюсь дальше. Обнявшись на прощанье с хозяевами, которые проводили меня до реки, перехожу вброд (пока отлив) Могучи и продолжаю путь на юг.

С надеждой смотрю на хмурое небо, с которого стремительно падает вода: как никогда хочется солнца промокшему путнику.

Предстоит самый трудный этап пути - переход по верху, по хребту, в обход скал Хирано и мыса Конабеевки. Я был готов к тому, что будет очень трудно, но что это будет практически убийственно, даже не предполагал.

Существует проход по этим скалистым местам снизу, но из прочитанных мною воспоминаний путешественников и услышанных от бывалых людей советов выходило, что по кромке моря можно пройти только налегке. Мой друг и напарник по походу на гору Спамберга Максим говорил, что мыс Конабеевка получил своё название потому, что тут разбивались кони (там была устроенная японцами лошадиная тропа).

Имея за плечами порядка 12 кг скарба, принимаю решение идти поверху.

Дохожу до указанного Аликом остова небольшого проржавевшего судна. Там - распадок, в котором прячется старая японская дорога, ведущая вверх на хребет. Но сначала решаю дойти до ближнего скалистого мыска и посмотреть, что за ним. Пробравшись по огромным камням первые десятки метров, взбираюсь на мысок и вижу повсюду нагромождения валунов и лезвиеподобных скал. Понимаю, что с тяжёлым рюкзаком идти дальше не стоит - рискованно.

Переобуваюсь: тапки, которые хороши лишь в условиях морского берега, прячу в рюкзаке, надеваю кеды и ухожу в распадок.

Поначалу тропку, вроде бы, видать, но вскоре она теряется в зарослях. Махнув рукой - будь что будет! - сворачиваю на склон и поднимаюсь напролом. Враждебно щетинится бамбук, до боли знакомый со Спамберга. Неделю назад он не пустил нас на вершину горы, теперь препятствует обходить Крильон!

Промокает до нитки высохшая было одежда. Кругом берёзы и прочие лиственные деревья и немного хвойных. Цепляясь за стволы деревьев, воюю с бамбуком. Подавляю страх перед неизвестностью в этих заброшенных местах, поливаемых дождями и обложенных медведями. Назад ходу нет. Правда, Алик с Ольгой пока ещё неподалёку, и можно вернуться в любой момент, но возвращаться к ним будет капитуляцией. Помнится, Максим говорил, что по сравнению с Тонино-Анивским полуостровом Крильон - детские игрушки. Шутишь, дружище, поход до мыса Анива был весёлым променадом, а тут вон какое дело - борьба за каждый метр.

Прорываюсь на гребень хребта. За буйной растительностью видна только гладь моря да бескрайние просторы полуострова.

На гребне хребта бамбук не такой высокий - идти легче. Иду по хребту дальше на юг. Не иду - плыву, в прямом и переносном смыслах. В прямом - потому что всё мокро от дождя; в переносном - потому что приходится работать руками, как при плавании. Про хвалённую старую японскую дорогу и не вспоминаю - она окончательно исчезла в зарослях. Иду по интуиции. Периодически под ногами попадаются какие-то канавы, прорезающие хребет. Местами они глубокие, и, чтобы их преодолеть, приходится в них спускаться. Всё это - и бамбук, и канавы, и дождь - не могут не вызвать унылого настроения. Но унывать в таких местах безумие: куда лучше прекрасные пейзажи в таких условиях, чем в сухости и тепле - стена дома напротив, где в вечерних окнах отображается личная жизнь сотен людей. Внизу показался мыс Конабеевка. Поистине красота неземная!

Замечаю, что хребет плавно начинает спускаться к побережью. В порыве радости решаю сойти с хребта и начать спуск пораньше, и это было большой ошибкой. "Сваливаюсь" влево и пробираюсь сквозь бамбук. А на склонах, как мы уже знаем, он гораздо яростней, чем на хребте. Пробираюсь до русла ручья и свободно иду по нему вниз в надежде, что он выведет меня на берег моря. Однако склон резко обрывается вниз, и, видя далеко внизу бьющиеся о камни морские волны, понимаю, что нахожусь всего лишь на высокой скале. Поспешил, ох, поспешил со спуском!

С досадой поднимаюсь по руслу и забираю влево на склон отрога, прям в чащу бамбука. Дело в том, что спускаться по склону, заросшему бамбуком или кедровым стланником проще, поскольку идёшь по направлению его расстилания, то есть, "по шерсти", а вот подниматься приходится "против шерсти". Я, собственно, и решил обходить полуостров Крильон со стороны Тараная именно потому, что, по словам бывалого товарища, бамбук на хребте над Конабеевкой стелется в направлении юга, что упрощает ход, так как - "по шерсти".

С трудом переваливаю склон и начинаю спуск по отрогу. К бамбуку примешиваются лианы. Они переплетаются и цепляются за рюкзак или же просто свисают поперёк пути: невозможно ни перешагнуть их, ни разорвать. Продвигаться очень тяжело, до тошноты, тошнота - признак переутомления. Повторяется ситуация, много лет назад имевшая место в горных джунглях Лаоса. К лаосским лианам и прочей буйной растительности добавлялись какие-то жуки, которые кусали руки, оставляя незнакомую прежде, крутящую боль. Тогда у меня не было с собой ни еды, ни питья, а внизу текла полноводная река, в менее чем километре от меня, и дразнила своей свежестью. И точно также я пробирался тогда сквозь джунгли и выходил к скалистым обрывам. Но тогда я был налегке и мог кое-как спускаться вниз по скальной стене и деревьям.

Сахалинские джунгли не уступают джунглям Индокитая. На склонах горы Спамберга, пробираясь сквозь бамбук, я выразил пожелание заиметь мачете, но Максим сказал, что в данном случае мачете не поможет. Сейчас же я просто горел желанием держать мачете в руке и прорубать себе путь к морю. Рубить всё кругом, с плеча! - так дикая флора выматывала. На побережье будет спасение от этой убийственной красоты! Там камни и песок, там ручьи и волны, там можно лечь на ровную поверхность и перевести дух. Здесь же приходится быть в постоянном напряжении: в физическом и моральном. Чтобы хоть как-то продвигаться, делаю отчаянный сальто-прыжок вперёд и перекидываю себя вместе с рюкзаком через сплетения ветвей. И так раза три.

Вновь русло ручья и вновь он падает вниз со скалы.

Опять подъём сквозь щетину сахалинских джунглей, опять переваливаю отрог. И вот, наконец, третий ручей, русло которого выводит к морю!

Выйдя на побережье, оглядываюсь на арку Конабеевки, оставшейся позади, на севере, и перевожу взгляд наверх. Действительно, убийственная красота: можно остаться навечно в этих зарослях.

Вымотан настолько, что убито желание сходить на арку и посмотреть, что там за ней (сейчас об этом жалею). Но всё, что нас не убивает, нас делает сильней, говорил один радикал.

Без потерь не обошлось: разорван карман на штанах и исцарапаны руки. Тогда, в Лаосе, мои штаны превратились в шорты, а ноги и спина - в исполосованную плоть. Родные места снисходительней.

На часах шесть вечера.

…Иду до мыса Анастасии. Там был некогда посёлок Атласово. Петрович говорил, что оттуда до них - до стана на Найче - один мужик через заросли над Конабеевкой дошёл за два часа (!), чтобы позвать на помощь: у них что-то там заглохло. Я же только на обход одной Конабеевки потратил более трёх часов.

Прохожу водопад, маяк на сопке, дохожу до мыса Анастасии.

Он представляет собой резкий выступ в море и состоит из двух скал: большая похожа на каравай и, по всей видимости, экструзия (магматическое тело), вторая поменьше и являет собой кекур. На юге, через бухту Морж, виден мыс Крильон с сооружениями на нём. Повыше на сопке - белые шары ПВО.

На самом мысу Анастасии располагается стан, рыбаки уже снялись, на стане никого нет. Кругом постройки. Со времён Карафуто осталась инфраструктура: пирс, чаны для засолки рыбы и т.п.

Смеркается. Перехожу с рюкзаком на голове по горло в воде ярящуюся полноводьем (прилив начинается) реку Анастасию.

Разжигаю костёр (морские дрова, даже сырые от дождя, горят хорошо!), в сумерках наспех сушу вещи, готовлю ужин и произвожу отбой. В сырой палатке прокручиваю в памяти насыщенный день. Через открытый вход палатки созерцаю далёкие огни мыса Крильон и отблески маяка: он с определенной частотой прорезает стремительным всполохом южную часть ночного неба. Красиво и монументально. Поблизости никого нет, и далекое присутствие людей греет душу: в бухте Морж, примерно на половине расстояния от меня до мыса Крильон, бросило якорь судёнышко.

До мыса - километров 12-15. Завтра к обеду нужно дойти.

День четвёртый: мыс Крильон, Япония и западное побережье

Утром проснулся рано: в шесть-полседьмого. Просушка мокрой одежды заняла много времени, и я выдвинулся в путь лишь в пол-одиннадцатого.

В процессе сушки одежды с сожалением обнаружил, что маленькая книга рассказов Акутагава Рюноскэ в очередной раз промокла и теперь уже окончательно развалилась (бумажные вещи нужно хранить в целлофановом пакете!). Новой починке неоднократно клееная книга уже не подлежала, и я принял решение - сжечь. Достойный уход походной книги - быть почётно преданной огню на краю света. Книга этого великого японского писателя, сопровождавшая меня во время моих путешествий по стране и по Сахалину, триумфально исчезла в пламени костра на мысе Анастасии.

Иду по берегу бухты Морж. Море без волн, что довольно необычно. На берегу валяются бутылки из-под водки и встречаются всё те же предметы быта: холодильник и два телевизора. Вдалеке бороздят простор залива корабли. Над акваторией стоит какой-то рокот.

Какое-то время меня сопровождает любопытный тюлень, плывущий параллельно моему ходу метрах в десяти от берега. Иду по огромным свежим следам косолапого. Следы сворачивают вправо в сопки и тут же опять появляются.

Огибаю три скалистых мыса. Набредаю на остов вездехода: от боевой машины остались лишь ходовая часть и поршни. Уже чувствуется близость военных.

Прохожу последний скалистый мыс - мыс Кострома - и выхожу на финишную прямую - до мыса Крильон.

С побережья на возвышенность, где находятся строения, ведёт развороченная "Уралом" грунтовая дорога.

Около четырёх часов пополудни я уже был на крайней южной точке Сахалина.

На Крильоне расположены погранзастава, возле которой стоит вертолёт (он пролетал пару раз туда и обратно, пока я шёл по побережью), высится древний действующий маяк, возле него - метеостанция, повсюду разрушенные постройки.

Иду по грунтовой дороге, местами она переходит в ядреную грязь.

Вертолёт вновь стал взлетать. Наблюдавшая за его взлетом женщина поздоровалась со мной. Проехал на мотоцикле-муравье парнишка, везя в кузове, если мне не изменяет память, детали дизельного двигателя.

К моему удивлению, никто из военных не спросил у меня документов: их - военных - практически не было видно в этой погранзоне.

На краю мыса, над обрывом - могила советских воинов, освобождавших Южный Сахалин в августе 1945 года. Сюда каждый год на 9 мая приезжают джиперы возлагать венки. Увидеть памятник здесь было для меня весьма неожиданным. Впрочем, должно быть, такое расположение имеет больше символическое значение.

Сижу на обрыве, на самом краю Сахалина. Вдали синеет полоска Японии. До Вакканая - порядка сорока километров. На том - японском - берегу виднеется белая башня. На юго-западе высится гора Рисири, являя собой одноименный остров. До Японии, как говорится, рукой подать, и в то же время она далеко. Далеко - бюрократически (визу в Японию всё никак не отменят), рукой же подать потому, что японский путешественник Сэкино Ёсихару с товарищем лет десять тому назад на каяке до туда за 13 часов добрался.

Как-то, на закате Союза, один французский барон-виндсерфер Арно де Ронэ, рекордсмен Книги рекордов Гиннеса, не дождавшись советской визы (в консульстве в Саппоро завтраками кормили), чтобы легально пересечь пролив Лаперуза, в один из дней своих тренировок, поймав попутный ветер, самовольно ушел на серфе на Сахалин. На берегу пограничного мыса Крильон Арно не встретил никого, кто бы мог зафиксировать его рекорд. За тоскливыми размышлениями его застали наши рыбаки, которые передали всемирно известного мореплавателя пограничникам. Дело разрешилось вполне благополучно: в Москве Арно знали хорошо.

А сколько в этом районе шпионов из Японии высаживалось, знает только ограниченный круг лиц!

Иду обратно в сторону маяка. Спрашиваю у недавней женщины, которая теперь пилит дрова, где находится метеостанция: там у меня есть одно дело. Метеостанция находится на территории маяка, до которого нужно лишь немного подняться.

Во дворе бегают куры и раздирается пёс. У входа стоит, слегка улыбаясь, миловидная девушка Оля, до которой я шёл больше года, и смотрит на меня с интересом. Полная романтика.

Здравствуйте! Оля? Вам привет от Егора из Томска.

У Егора я вписывался на ночлег в Томске во время автостопа по России. Егор - отмороженный автостопщик и велоавантюрист. Прибыв пару лет назад в Холмск на пароме и оказавшись впервые на Сахалине, он сразу же отправился на Крильон (после этого он добрался аж до Охи). Здесь он и познакомился с Олей, которая приехала из Барнаула сюда, на край света. Егор рассказал мне о ней и просил при случае передать привет.

Егора она вспомнила, поблагодарила за привет и предложила попить чаю, правда, только через час, когда закончится её смена. Но времени у меня не было - нужно было разбить лагерь до заката солнца, и я вынужден был раскланяться. Правильно я сделал или нет, что отказался, не знаю; может быть, стоило пожертвовать временем и узнать, что же заставило эту девушку уйти из цивилизации и жить на краю земли?..

И вот, обогнув мыс Крильон, иду теперь на север, в сторону дома. Поглощаю перезревший вкусный шиповник. Гора Рисири преобразилась в лучах западающего солнца. На северо-западе синеет остров Монерон. Сопки Татарского побережья полуострова Крильон лишены леса - из-за сильных морских ветров. Это делает местный рельеф похожим на Забайкалье с тем только отличием, что на здешних сопках растёт непролазный бамбук, а в степях Забайкалья мягкие благоухающие травы.

Ещё одна особенность западнокрильонского побережья - это отсутствие полноценных дров: нормального костра не разжечь. На берегу полно морской капусты, в которую проваливаешься по щиколотку.

Выхожу на мыс Майделя.

На прибрежных сопках забелело что-то похожее на памятник. Издалека, на фоне голого рельефа, это напоминает бурятское ритуальное сооружение в степях.

Чуть поодаль у самого леса высится бетонная труба.

Забираюсь по военной дороге в сопки и подхожу к памятнику, выполненному в характерном японском стиле. Могила знатного самурая? У основания - красная табличка, по бокам которой стоят две огромные гильзы с красными звёздами. На табличке надпись о том, что здесь в 1990 году погиб советский солдат (в результате несчастного случая). Неужели этот весь комплекс посвящён погибшему?..

На самом деле интуиция меня не подвела: постамент и вправду японский. После описываемого похода я обнаружил в "Вестнике сахалинского музея" (№18 за 2011 год) статью про японский пост Сирануси, находившийся здесь, на мысе Майделя, в XVIII-XIX веках. Сообщалось также, что в октябре 1930 года мэрия японского города Хонто (ныне Невельск) на месте поста установила памятник, на японском языке звучащий как Кайдзима Кинэнто, в честь японских исследователей Карафуто. Кроме того, по рассказам местных жителей, неподалёку стояла советская войсковая часть, танки которой якобы до сих пор спрятаны в сопках и в любой момент готовы развернуться для ведения боевых действий.

Вскоре показались массивы мысов Замирайлова Голова и Кузнецова.

На закате я дошёл до останков севшего на мель во время невероятного шторма в 1945 году судна "Либерти". Корабль развалился на три неравных части.

На закате всё это символизирует преходящесть человеческой цивилизации на фоне красоты мироздания.

Красочный вечерний небосвод исполнял беззвучную симфонию, торжественную и неземную.

В 19:45 я приметил место у реки, где на траве можно было поставить палатку. По костровищу и остаткам дров было видно, что тут уже стоял чей-то лагерь. В сгустившихся сумерках, когда я сооружал палатку, послышался отдалённый шум автомобиля, и вскоре неподалеку на берегу остановилась рыбацкая "Нива", из которой вышли двое и стали заводить невод в море. Я подошел к ним. Познакомились: Дима и Андрей из посёлка Правда. В километрах пяти на север был их лагерь, где остались их товарищи.

Утром Дима с отцом приехали за мной и предложили подбросить до Невельска, так как идти берегом в обход мыса Кузнецова трудно, а по объездной таёжной дороге грязно и опасно по причине медведей. Да и сам мыс Кузнецова - эти скалистые берега - находятся под юрисдикцией одного медведя-монополиста, который, якобы, очень не любит чужаков на своей территории (ничего не напоминает?). Отказывать было нецелесообразно, и на трёх машинах мы двинулись на север. Я ехал с Иваном и его охотничьим псом Персиком (Перс), тоскливо скулившим всякий раз, когда видел в окно вспархивающую утку. Спасибо вам, друзья, что не оставили путника!

…Проехали гору Коврижка. Мне и раньше приходилось слышать, что эта гора использовалась айнами как неприступная военная крепость. На острове некогда велась война между нивхами и айнами, так что эту гипотезу отбрасывать нельзя. Дима на Коврижку однажды лазил. О том, что на плоскую вершину есть ход, свидетельствует верёвка, свисающая сверху. С сожалением я глядел на Коврижку, оставляемую нами. Видать, в другой раз придется взобраться.

Добрались до Шебунино, и начался асфальт.

После разбомбленных Шебунино и Горнозаводска Невельск предстал мегаполисом. У них даже "Рублёвка" своя есть: коттеджи вдоль федеральной трассы. Началась цивилизация, обрамлённая красочными осенними сопками.

И вот… вокзал - маршрутка - Южно-Сахалинск. Приехали.

В работе над материалом использовались сведения из книг "Хоппо руто. Сахарин но таби", автор Сэкино Ёсихара (Токио, 2006), "Без грифа "СЕКРЕТНО", автор-составитель Н.В.Вишневский (Южно-Сахалинск, 2012).

Вынужденный отстой

Ночью начался дождь и шел до 3 часов дня. Весь день небо было затянуто сплошной пеленой туч. В такую погоду можно было нормально ехать по асфальту, но ползти по мокрым камням с байками… Реальнее было переломать ноги на камнях, чем двигаться вперед. До обеда спали, каждый час, проверяя погоду. После обеда начали вылезать из палатки и тупить под моросящим дождем. Когда дождь кончился - разожгли костер и сделали пищу. Часов в 6 разъяснило, еще через полтора часа камни просохли и мы решили, чтобы завтра не переться по камням со всем своим скарбом, утащить байки налегке за соседний мыс, запрятать их там и завтра до них идти только с кулями. Сказано - сделано.

За полтора часа оттащили байки сразу за 2 соседних мыса. Эти скалы были самыми сложными за весь путь по побережью Анивского залива. Приходилось залезать свободным лазанием на утесы по 2-2,5 метра, передавать байки, скакать или лазать между курумов размером с машину или залезать в воду, чтобы обойти камни.

Восход в заливе Анива

Байки оставили между камней на последнем мысе. С него уже было отлично видно казарму пограничников и маяк на Крильоне и даже зеленый вагончик. По словам рыбаков с Петровки, там была провешена веревка к нему по крутому бамбуковому склону и от него начиналась дорога к маяку. Смеркалось… На обратном пути я, слезая со скалы на мокрый камень, поскользнулся и упал. Приложился челюстью о тот самый камень и в результате получил легкий сотряс с шумом в голове и тошнотой до утра, да рваную рану на подбородке с оторванным на 1,5 см клочком кожи. Рану обрили и аккуратно заклеили здоровенным куском лейкопластыря. Так с этим белым флагом на бороде я 2 дня Крильон и штурмовал…

К 9 вернулись на бивак, уже в сумерках. Вечером стало ясно, что продуктов взятых на 5 дней на периметр п-ова Крильон нам не хватит. Частично нас спасли от голода рыба из рек и 6 банок свиной тушенки от Игоря с Атласова. Но ситуация не радовала.

6 день, 13.08.12 - дневка с прогулками по пляжу туда-обратно.

Штурм крепости Крильон

Ясно, солнечно, сухо, бриз с моря… Совсем другое дело! С утра настроение боевое, настроение увидеть мыс Крильон. Самое забавное, что от мыса до места нашей ночевки всего 7 км по прямой, но что нас ждало на них! Забегая вперед, скажу что, добрались мы до мыса к вечеру, двигаясь без обеда весь день…

Итак, штурмовая бригада выдвинулась в направлении рубежей на южном берегу пролива Лаперуза в 9:10 утра 14 августа 2012 г. Погода была отличной - солнечно, жарко, ясно, бриз. Со скоростью стремительных улиток с велорюкзаками перелезли скалы, где я вчера расшибся, и дотащились до своих байков. Дальше начали челночить уже с байками по скалам и пляжным валунам до подъема к вагончику. Это редкостная пытка - таскаться туда-обратно с вещами и байками по такому рельефу… Метров за 200 до веревки на прибрежных камнях покоится остов от гусеничного транспортера, скорее всего ГТТ, на котором наш гиперактивный завхоз изволил фотографироваться. Сразу видно, что гусеничный транспортер - хреновая подводная лодка… Кроме этого артефакта прошли мимо еще одно крупное лежбище котиков и островок, усыпанный бакланами.

Ну вот как-то так!

Подъем до вагона недлинный - метров 20, но крутой. Именно поэтому там висит веревка. Еще есть неудобства - вода течет по склону, создавая местами болото прям на склоне. Да, и еще наше любимое - бамбук выше колена. С байками в руках, хватаясь за веревку и чавкая в грязи, подниматься - что в гамаке стоя трахаться, но еще только полдень, погода отличнейшая и Крильон видно уже совсем рядом - поэтому на сегодня это наш метод. Вагон стоит в 10 метрах от края склона на монотонном поле бамбука и дорога, уходящая от него вверх и на юг видна лишь потому, что цвет бамбука в колее отличается от окружающего. Отсюда до мыса по прямой совсем немного - километра 3, но именно на них начинается самое интересное действо. И мы снова покидаем пляжи ради джунглей…

Пошли по дороге: рюкзаки на плечах, байками прокладывая через бамбук себе тропу. Вглубь острова бамбук становится все выше и выше, а дорога уже начинает угадываться чисто интуитивно. Добравшись до края леса, мы уже почти потеряли дорогу и оказались по плечи в густых зарослях. Вперед отправили нашего Рэмбо… Серега не стал долго думать - он взвалил себе байк на загривок и, держа его обеими руками за головой, начал своей широкой грудью прокладывать дорогу сквозь стену бамбука. Мы за ним… Но тропа никак не получалась, поэтому фактически каждый идя в 2 метрах друг за другом по новой байком и телом раздвигал бамбук. Зато падать было приятно - просто мешком вис на зарослях и мягко ложился на них, не доставая земли.

На первой же поляне, за полосой низкорослого корявого леса мы наткнулись на танк. Это уже не вбетонированная башня от Т-54, как за Таранаем, а целый «тигробой» ИС-3, на бетонной яме и без двигателя. Но из зарослей торчит только башня с длинным массивным пушечным стволом. Недалеко от танка вход в бетонный бункер, с трудом угадываемые окопы и торчащие из бамбука деревянные столбы и куски колючей проволоки... В 3 метрах от танка случайно наступаем на несколько десятков укупорок от 122-мм снарядов, валяющиеся в зарослях - разломанные высохшие ящики с облупившейся краской.

Боевые наблюдения: Тяжелый танк ИС-3.

Танки ИС-3 (с нарезной 122-мм пушкой Д-25Т), названные в честь Иосифа Сталина, выпускались с 1945 по 1946 гг. и являлись развитием танка ИС-2. ИС-3 предназначались для борьбы с немецкими тяжелыми танками и укрепрайонами. Снаряд 122-мм орудия ИС-2 и ИС-3 пробивал лобовую броню немецких тяжелый танков «Тигр» и «Пантера» с 2 км. Но выпущенные в самом конце войны ИС-3 так и не успели повоевать с немецкими коллегами.

На Сахалин и Курилы танки были завезены в рамках войны с Японией. После войны танки были оставлены в качестве береговых батарей на сопках вдоль побережья островов, двигатели демонтированы, а между танками проведены системы окопов и коммуникации. Обтекаемая башня танка и лобовая часть корпуса имеют бронирование в 110 мм, так что уничтожить такой ДОТ можно только прямым попаданием авиабомбы или крупнокалиберного бронебойного снаряда. Большая часть танков в данное время находится на консервации или заброшены: затворы орудий сняты, всё оборудование и зенитные пулеметы демонтированы, заварены все люки, кроме башенных и люка в полу. На некоторых стволы орудий забиты солидолом.

ИС-3 на восточной стороне Крильона

Еще 100 метров за 15 минут и на соседней поляне за лесом еще 2 таких же танка. Все они открыты, в пару из них мы с Серегой залезли и поиграли в танкистов… или подводников… или спелеологов… Ввиду труднодоступности внутри они неплохо сохранились - краска осталась, ржавчины не так много, остатки недемонтированных приборов, ручки, рычажки…

Танки - это здорово, прикольно, интересно, но нам надо двигаться дальше к южной границе нашей родины. У последнего танка дорога окончательно потерялась, и бамбук превратился в 3-х метровый сплошной забор, из-за которого не видно даже куда идти. Поперли по азимуту в сторону мыса напролом, но через 30 метров оказались на краю оврага в бамбуке высотой уже 3 метра и диаметром в палец на уровне пояса. Залезаем на дерево с Серегой для обсервации - за оврагом видны следы колеи на бамбуке и какая-то техногенная куча из досок и пустых топливных бочек, но овраг… Овраг нам не преодолеть - его дна просто не видно из-за джунглей, а на соседний склон мы имеем реальные шансы просто не подняться с байками. С особым геморроем возвращаемся 30 метров до поляны, оставляя по дороге в зарослях байки, т.к. в бамбуке их просто так не развернешь. Солнце жарит нехило, в зарослях ветер не чувствуется - пекло знатное… Оставляем парней стаскивать байки, рюкзаки и тела в кучу недалеко от танка и отдыхать, а сами с Серегой идем на разведку с GPS-ником вглубь полуострова.

На разведку мы сходили 500 м туда и 500 обратно… за час! Налегке! Эта гребля по бамбуку убивает… Несколько раз приходилось залезать на деревья, чтобы увидеть хотя бы что творится поверх бамбука. Но мы сделали две находки: мы увидели 2-х этажное здание и «шарики» (это радиолокаторы РТР на м. Крильон), собственно от них должна была быть нормальная дорога до самого мыса и второе, что мы нашли - это способ перемещаться по бамбуковым зарослям. Дело в том, что бамбук подавляет все, что может расти с ним вместе, кроме деревьев. Так вот под черными хвойными елками темно и бамбук под ними или ниже или вообще не растет. Таким образом, перемещаясь примерно в стиле броуновского движения от хвойного леска к леску можно гораздо легче выйти к «шарикам».

Вернулись к Коляну, Антохе и Димычу, они были потные, усталые, угрюмые, рядом на бамбуке висели наши байки. Шел 16-й час этих суток… Обе хорошие новости были очень кстати! Мы похватали наш скарб и полезли в ближайший лесок. Ориентируясь по GPS, стали двигаться от леска к леску в сторону здания. Все это напоминало какие-то партизанские операции времен 2-й мировой. До бугра, на котором стояло здание и где находилась дорога, оставалось уже метров 100, когда мы вылезли из последнего леса и оказались снова в 2-х метровых зарослях на краю оврага, того же оврага что и прежде, только выше по течению. Тут он был всего метров 5 в ширину, и на том краю уже виднелось какое-то подобие тропинки наверх к зданию.

Штурм оврага оказался тоже довольно нетривиальной задачей - его борта, поросшие бамбуком, были почти отвесные, а дна не было видно. Мы с Серегой тупо свалились в двух местах метрах в 5 друг от друга в овраг, хватаясь на стволы бамбука, и нашли там пустое, грязное русло от ручья. Далее переправа осуществлялась следующим образом: я вылез на соседний борт оврага, а Димыч, Антоха и Колян стали сбрасывать в овраг Сереге байки и рюкзаки и прыгать сами туда. После этого Серега закрепился на небольшой заросшей ступеньке и по цепочке через него стали передавать мне наверх наши запчасти.

Бамбуковый ад!

Выбравшись из оврага и поднявшись по склону вверх, мы получили «Аллилуйя!», а точнее укатанную ровную площадку из глины, на которой лежали штабелями или были просто разбросаны сотни пустых бочек от топлива. Что называется: «вошли с черного входа» и сразу на бочечную мусорку - это не повод для радости, но какое же это было счастье!!! Ведь от нее шла дорога на мыс. Грязная глинистая дорога с лужами, но ДОРОГА!!! Та, по которой можно ездить на байках. Времени было 17:20, т.е. мы почти весь день провели в зарослях бамбука и на каменных пляжах залива Анива, а преодолели всего около 5 км. Результативность сногсшибательная! Но лично я чувствовал себя героем и все остальные тоже. И даже, наверняка, где-то в глубине души циник и подонок Фома тоже торжествовал, и его распирало изнутри не давление кишечника, а ядреная велотуристская гордость за проделанную работу!

Осенью 2017 года вновь сходили на каяках в сторону Крильона. Старый добрый маршрут. По пути завернули на мысы Кузнецова, Замирайлова Голова. Первый каякопоход в рамках проекта «Открытое Море». Проект создавался с целью популяризации морского каякинга на Дальнем Востоке и привлечения внимания новых людей к этому виду туризма. Мыс Крильон – самая южная точка острова Сахалин.

• Остров Сахалин, мыс Крильон
• сентябрь 2017
• участники Павликов А., Придорожная Т., Яковлев А., Пасюков М.
• автор отчёта Пасюков М.

Из оперативного уведомления от 21 сентября 2017года, Начальнику Службы береговой охраны ФСБ России в городе Корсакове.

Общественная организация «Сахалинская Конфедерация Экстремальных Видов Спорта». Регистрационный номер 1116500000517, извещает вас о предстоящем передвижении четырех человек на спортивных морских каяках. Передвижение осуществляется исключительно за счет собственных сил при помощи весел, вдоль береговой полосы.
Зона передвижения – прибрежная западная акватория полуострова Крильон. Передвижение на каяках осуществляется вдоль береговой линии на расстоянии не более 1000 метров от берега.

Участники:
Придорожная Татьяна – морской каяк – Сибёрд Экспедишн ХВ.
Павликов Александр Гурьевич — морской каяк – Самопал
Яковлев Александр Владимирович – морской каяк — Поинт 65 Сикрузер
Пасюков Максим Петрович – морской каяк – Поинт 65 Сикрузер.

Маршрут движения:
21 сентября – мыс Кузнецова – мыс Замирайлова Голова – р. Замирайловка
22 сентября – р. Замирайловка – мыс Крильон
23 сентября – мыс Крильон – мыс Кузнецова

Напоминаем, что все четверо участников и их лодки стоят у на учете от 19.08.2011 в Корсаковском СахПУБО за №649

А вот и наш путь. Под нами мыс Кузнецова. Далее каменная голова каменного хищника, на картах Замирайлова голова. Вдалеке на юге – мыс Крильон, самая южная точка острова Сахалин.

Спускаем колёса
План довольно прост. На машинах добираемся до мыса Кузнецова, оттуда на лодках на Крильон

Речки пролетаем быстро. Позади остаётся и мыс Виндис,.
За трапециевидную форму мыс также называют Коврижкой

Связывает скалу с берегом узкий песчаный перешеек. Сама же Коврижка возвышается над уровнем моря на высоту около 78 метров и в плане имеет практически идеальную круглую форму с диаметром не более 100м. Сложена она очень крепкими, темными по цвету породами — базальтами — магмой, внедрившейся снизу в осадочные породы и застывшей в них в виде вертикально стоящей колонны.

Абсолютно плоская вершина Коврижки известна тем, что на ней были найдены археологические стоянки древнего человека. Есть даже гипотезы, согласно которым это природная постройка использовалась сахалинскими аборигенами в качестве крепости.

Порой речки глубокие. Из речек достаём горе авто-туристов, но это из другой истории

Коврижка остаётся позади

Мыс Кузнецова — государственный зоологический памятник природы регионального значения, основанный в 1986 году. Название мыс получил в честь капитана 1-го ранга Д.И. Кузнецова, командовавшего первым отрядом, приплывшим на Дальний Восток в 1857 году для охраны российских границ

Мишка, живёт у местных в клетке

Кузнецовские будни

лошади здесь по 300 рублей за килограмм

Плиты моста через Кузнецовку совсем развалились. Приходится быть аккуратней

Мыс Кузнецова расположен на юго-западном побережье полуострова Крильон. Рельеф памятника представлен выровненной платообразной поверхностью и морскими обрывистыми берега ми.
С 1857 года для охраны окраин России на Дальний Восток посылались отряды судов Тихого океана. Первым отрядом командовал капитан Д.И. Кузнецов, в честь которого и был назван мыс.
На юге он оканчивается скалой, напоминающей лицо человека в профиль. В центральной части мыса на самой его оконечности стоит маяк «Кузнецова», построенный японцами в 1914 году

Раньше мыс Кузнецова и бухта назывались Сони, что в переводе с айнского означает столбчатые камни или рифы и отражает особенности данного места.
На мысе находится лежбище нерп, а также большая колония морских птиц — бакланов, чаек, чистиковых

Подводный мир мыса Кузнецова очень красив и интересен, во многом схож с островом Монероном.
Мыс представляет наибольшую ценность в орнитологическом отношении: по восточному и западному побережью проходят главные миграционные пути птиц.
На почти безлесных склонах морских террас гнездятся бакланы, сокол, чайки, кайры, ястреб.
Здесь отмечены редчайшие виды птиц, занесенные в Красные книги Российской Федерации и Сахалинской области: японский журавль, рогатая камышница, зеленый голубь, японский скворец, мандаринка, средняя белая цапля, японская белоглазка, красноногий погоныш, сокол сапсан, перепел японский и др.

Маяк назван по наименованию мыса Кузнецова, вблизи от которого он установлен.
До 1947 года мыс носил японское название Сони, а маяк – Сони-мисаки или Сони.

Маяк установлен в 50 м от береговой черты на высоте 72 м над уровнем моря. Грунт в основании маяка – глинистый сланец.
Впервые маяк был построен Японией в 1914 году

В 1961 году войсковая часть 72010 под руководством инженер-подполковника П.Г.Тростина произвела капитальный ремонт объеков маяка.

В фонарном сооружении был установлен отечественный светооптический аппарат марки ЭМН-500. Извещением мореплавателям от 4 октября 1961 года было объявлено об увеличении дальности видимости огня маяка до 20 миль – 37 км. Сектор освещения и характер огня сохранились.

Предпринятые попытки установить на маяке автоматические ветровые электрогенераторы для электропитания маяка положительного результата не дали из-за ненадёжности их работы в суровых условиях морского побережья при экстремальной скорости ветра.

В декабре 1979 года на маяке была введена в действие изотопная энергетическая установка марки ИЭУ-1 для питания светооптического аппарата. Её электрическая мощность не менее 70 вт, а напряжение 24 в. Она была размещена в маячно – техническом здании. В маячном аппарате был установлен лампоменятель марки ЛМ 110-500 с шестью маячными лампами марки ММ 110-500 мощностью по 500 вт.

Водоснабжение персонала осуществляли за счёт привоза воды и сбора дождевой воды с крыш.
Последним начальником маяка в 1981 году был Луконин.

В 1981 году маяк был переведён в автоматический режим работы и персонал, постоянно обеспечивавший его работу, был снят. В том же году в новом качестве маяк не работал 5 месяцев, так как аппаратура была разбита и разграблена.

Из-за отсутствия постоянного персонала рассчитанный на его пребывание и активное участие в сохранении маячный комплекс пришёл в упадок и разрушается.

Маяк находится в ведении Гидрографической службы ТОФ.

Вдали Мыс Замирайлова Голова — длинный и узкий, соединенный с сушей вытянутой песчаной перемычкой высотой 25-29 м. В самой нижней отметке этого района находятся два водопада высотой 25 и 28 м (в 1,5 км к северу от устья реки Замирайловки)

Изначальный план выйти на лодках с мыса Кузнецова переиграли. Решили перевалить на машинах через перевал, встать на Замирайловке и уже оттуда совершить вояжи на север к мысам Кузнецова и Замирайлова Голова и на юг к Крильону

Путь через перевал

В этот же день прибыв на Замирайловку, вышли на каяках на север

дядя Саша и его Замирайлова Голова

Две живописные арки с южно стороны мыса Кузнецова. Через них отлично просматривается Замирайлова Голова

Дядя Саша. Ему 62. Снимаю шляпу и понимаю, как много ещё можно сделать, ведь мне ещё так далеко до его 62

Мыс примечателен тем, что здесь находится единственное на острове круглогодичное лежбище краснокнижных сивучей и нерп. Группы этих морских зверей видно издалека, ведут они себя довольно шумно, выныривая, издают громкие выдохи и поднимают струи брызг, наблюдать за тем, как они резвятся в воде всегда интересно

Лагерь на Замирайловке. На горизонте виден остров Рисири (Япония), со своей горой более 1700 метров в высоту. На фото не разглядеть

наблюдатель

Американский параход Луга (серия Либерти). Много лет назад сел на мель

Проходит пару часов и мы на Крильоне. Мыс Крильон – крайняя южная точка острова Сахалин.
Название было дано в честь французского военачальника Луи-Бальбес де Крильона великим французским мореплавателем Жаном-Франсуа де Лаперузом.

С севера соединён узким, но высоким и обрывистым перешейком с Крильонским полуостровом, на западе омывается Японским морем, на востоке - заливом Анива Охотского моря.
С юга - пролив Лаперуза, разделяющий острова Сахалин и Хоккайдо.

На лодке собственной постройки добрался до Крильона

На мысе работает метеостанция, здесь расположены маяк Тихоокеанского флота и войсковая часть. Недалеко от мыса находится скалистый остров Камень Опасности.

После основания на Сахалине уголовной каторги мореплавание в островных водах стало гораздо более интенсивным, что требовало неотложных мер по навигационному обеспечению. В связи с этим по Высочайшему повелению от 5 мая 1872 года была разработана обширная «Программа усиления маячной части в портах Восточного океана». Программа предполагала строительство на Сахалине сигнальных башен и маяков. Они должны были быть поставлены в местах, «небогатых характерными природными объектами».

Особое внимание в программе уделялось проливу Лаперуза, плавание в котором усложняли густые туманы, держащиеся практически всю первую половину лета, сильные течения и сулои. А находящийся в центре пролива Камень Опасности затруднял плавание до крайности, «и поэтому всякое указание для облегчения плавания по нему драгоценно и должно приниматься с благодарностью». Моряки, плававшие в водах пролива, использовали достаточно простой способ определения скалы в тумане — выставляли «слухачей», которые должны были уловить рев сивучей, облюбовавших этот небольшой клочок суши.

Возведение маяка на мысе Крильон было поручено начальнику Гидрографической части портов Восточного океана капитану В.З.Казаринову. Строительство началось 13 мая 1883 года. Работы, в которых принимали участие 30 ссыльнокаторжных, продолжались 35 дней. Были поставлены деревянная башня высотой 8,5 метра, дом для смотрителя, казарма, баня. Осветительный аппарат с посеребренными отражателями был оснащен 15 аргантовыми лампами. Для производства туманных сигналов на маяке были установлены двухфунтовая сигнальная пушка и 20-пудовый колокол. 24 июня было проведено пробное освещение маяка: при хорошей погоде огонь был виден за 15 миль.

Пролив Лаперуза. На заднем фоне мыс Крильон.
Справо налево: Придорожная Татьяна, Яковлев Александр, Павликов Александр, Пасюков Максим

23 сентября 2017.
Граница России — священна и неприкосновенна.
Россия имеет самые протяженные границы в мире - более 60 тысяч километров и граничит с 18 странами.

Ежедневно на охрану госграницы выходит более 11 тысяч пограннарядов, десятки пограничных кораблей, катеров и вертолетов.
Мыс Крильон — самая южная точка острова Сахалин

ты пацак ты пацак и он пацак а я чатланин

уходим с мыса на Медвежку. Там нас ждёт крепость Сиронуси.

Василевский Александр

Крильонское городище — крепостное сооружение (110х110 м, общей площадью более 12 тыс. кв. м) с высокими валами и рвом по периметру глубиной до 3 м. Эта крепость известна ученым уже около 200 лет, она описана в японской и отечественной литературе. В начале XX века на Сахалине сохранялось три таких крепости (еще по одному располагались у села Пугачево и в городской черте Александровск-Сахалинского), ныне же сохранилось только одно из них — Крильонское. «Как показывают наши исследования, Крильон был местом встречи народов континента и аборигенов островного мира еще в XIII веке н. э., то есть во времена монгольского нашествия в Евразии. Нам удалось выяснить, что крепость была построена по всем правилам фортификации. Она была построена людьми, которые хорошо знали и геометрию, и архитектуру, и военное дело. Это особенно видно по структуре вала, он был насыпан особым образом, с использованием фашин (плетенные стены), трамбовки и полностью повторяет такие же валы в Приморье и Северном Китае», — отметил А. Василевский. По следам углей ученые выяснили, что крепость горела, а затем строилась заново. Предположительно, это могло происходить в ходе восстаний местных народов. Данные о таких восстаниях есть в китайских исторических хрониках.

Это был хороший поход.

Коврижка

На Юг /Рем Д/
Мой огонь не потух, он внутри.
С ним во тьму иду, полный им.
Туда вперёд стоит, где грозный вид.
Мне потянутся худые, больные кроны if.

Всем удачи! Берегите себя, ходите в походы и наслаждайтесь движением вперёд!

День 1 .

Все участники встречаются на ж/д вокзале. Садимся в автобус и едем в Анивский район до устья р.Урюм. Реку будем переходить вброд, глубина по колено, местами по пояс. Для переправы переобуваемся в обувь которую взяли для водных переходов. После перехода переобуваемся и идем по лесной грунтовой дороге. После чего выходим на побережье в Кириллово. Далее наш путь проходит по песчано-галечному побережью.

На р.Тамбовка остановимся на обед.

После Тамбовки, ориентируясь на отлив, проходим прижимы. Во время отлива возле скал открывается берег и можно пройти не намокая.

Лагерь разбиваем на устье р.Максимкина. Дежурные готовят вкусный ужин. Возле костра будем знакомиться друг с другом.

Дневной километраж: 21 км.

День 2.

Утром дежурные готовят завтрак согласно раскладке и графика дежурств. После завтрака собираемся и выходим в путь. По дороге зайдем в меловой каньон, где падает 8 метровый водопад. А в скалах разместились гнезда стрижей.

На р.Кура встанем на обед. В устье реки расположено фермерское хозяйство, и можно увидеть пасущихся лощадей на берегу моря.

После обеда нас ждет переход до р.Могучи. Переход по песчано-галечному пляжу. Иногда прохождение возле скал по каменной тропке, как будто скала стекла на землю, образуя дорожку. Интересная скала встретится по пути, в народе именуемая - Драконом. Разноцветные скалы сложены мордой дракона, с открытой пастью и впадинами для глаз.

Очередной брод через р.Найча. Еще немного километров пути по песку и встаем лагерем на р.Могучи. Горячий ужин. Ночевка.

Дневной километраж: 22 км

День 3.

После завтрака собираем лагерь и выходим в путь. Сегодня переход будет сложноват. Придется обходить м.Канабеева по бамбуку. Движение будет сильно затруднено. Прохождение 5 км займет 4 часа.

Мыс Канабеева очень красив. На самом мысу расположилась каменная арка, к которой ведет скальная терраса метровой ширины. Обязательно радиально зайдем для осмотра и фото. Требуется понимание безопасности, т.к. глубина моря возле мыса сразу достигает 5 метров.

Сегодняшний день завершится на заброшенном стане мыса Анастасии (нежилой п.Атласово). В море напротив мыса стоят две скалы, окруженные старым разрушенным японским пирсом. На самой большой скале когда-то японцами были установлены тории, синтоистские священные ворота в храм, обращенные на восток, в сторону восходящего солнца.

Возле места ночевки протекает р.Анастасия. Можно устроить постирушки, помывушки.

В 200метрах от лагеря, на побережье спадает красивый 20 метровый водопад.

Горячий ужин. Ночевка.

Километраж дня: 12 км.

День 4.

День предназначен для отдыха после перехода. Постирать вещи, высушить, помыться и просто отдохнуть. Релакс на мысе Анастасии с мягкими рассветами и огненными закатами.

День 5.

Утром, после завтрака, собираем лагерь и выходим. Сегодня путь держим до самого мыса Крильон.

Путь красивый, но имеет несколько переходов по валунам. Переходя такие прижимы, следует соблюдать осторожность, не торопиться и помогать участникам. В некоторых местах может понадобиться помощь в переносе сначала рюкзаков, а уже после налегке проходят участники. Мальчики проявляют активность и подают руку помощи. По пути нас так же ждет множество водопадов, от маленьких, до больших, от высохших до тонкой струйки до мощных водяных потоков. На обед встанем на домике возле водопада.

После обеда останется немного километров и мы наконец то в бухте м.Крильон! Разбиваем лагерь и готовим ужин. Так же собираем паспорта и инструктор идет отмечать группу у пограничников.

Внимание! Сотовая связь на Крильоне - Японская, съедает весь баланс не успев набрать номер.

Завтра нас ждет дневка и экскурсионные вылазки по мысу, по местам славы, и военных укреплений, маяк и памятник, подземные ходы и пушки.

Дневной километраж: 19 км.

День 6.

Дневка. День посвящен ознакомлению с историей крайней точки острова Сахалин. Весь день распланирован на радильные выходы, чтобы как можно больше охватить исторических достопримечательностей, связанных с периодом русско-японской войны.

Сегодня никуда не торопимся. Спим всласть. После позднего завтрака, приготовим обеденный перекус и пойдем гулять и осматривать достопримечательности Крильона.

Обход начнем с памятника воинам, погибшим при освобождении Сахалина и Южных Курил. В этой братской могиле похоронены 7 десантников. Далее пойдем осматривать ныне нежилые постройки, которые строили еще японцы и потом русские, все перемешалось на маленьком кусочке земли. Полазеем, поглазеем, и поспешим в укрепрайон. Ведь мыс Крильон-это один большой укрепрайон, по которому можно гулять неделями в поисках военных дотов, подземных ходов, окоп, пушек. По дороге поднимемся на большое плато, заросшее бамбуком, где спрятались в густой высокой траве пушки. Чуть поодаль виднеется козырек командного пункта, вот мы уже внутри.

Стены и ступеньки выложены японцами природным камнем, кладка сохранилась до сих пор, как новенькая.

Поднимемся наверх и перед нами весь пролив Лаперуза, как на ладони. Идем дальше, вот в подземном укрытии стоит целая пушка, все рычаги до сих пор в рабочем состоянии.

Внизу виден лаз, который уходит под землю, спустимся вниз, и перед нами откроется целый подземный мир. Множество комнаток, лазы. Переходы, лестница и мы опять наверху уже на другом конце полуострова, опять спускаемся вниз, снова наверх и опять в другом конце, по дороге встречаются пустые ящики из-под снарядов, старые койки, на стенах различные приборы, датчики, счетчики, дааааа, точно гулять тут можно неделями, чтобы все рассмотреть и найти все лазейки. Выползаем на свет белый и возвращаемся в лагерь. В лагере перекусим и вновь выходим на очередную прогулку по мысу. В хорошую погоду с Крильона можно увидеть Японию. И мы отправляемся на край мыса, а вдруг повезет и мы увидим Японию. Сначала перед взором откроется остров Ребун, а дальше остров Хоккайдо. При наличии бинокля можно разглядеть ветряные мельницы, которые светятся разноцветными огоньгами.

Возвращаемся в лагерь готовить ужин. И под обсуждение сегодняшнего дня наслаждаемся горячей пищей и вкусным чаем с баранками.

Дневной километраж радиальных выходов: 6 км.

День 7.

Утром, после завтрака, собираем вещи, одеваем рюкзаки и опять отправляемся по дороге обследовать подземные ходы и «изучать» боевую технику. Выйдем на огромную пушку, а в бамбуке спрятались з советских танка. Обследуем новые лазы, траншеи, найдем японские умывальники, которые сохранились в отличном состоянии.

Далее по дороге заглянем посмотреть на останки поста Сирануси. Пост был основан японским кланом Мацумаэ с острова Хоккайдо,предположительно в 1750-х годах, в 1850-х годах значение поста стало уменьшаться и пост в Сирануси был упразднен на том история поста закончилась. Есть информация, что на 1925 г. в селении Сирануси проживало 150 человек, имелось 36 домов. Сейчас на месте поста можно найти много объектов разных времен, принадлежащих, как Японцам, так и русским, постамент от памятника Кайдзима Киненто, площадки от здания японского поста, земляные валы, которые носили скорее всего оборонительный характер, бетонные сооружения, огневые точки 2 –й мировой войны.

Выше поста находятся развалины крабового завода и береговые батареи из танков ИС-3. Кстати танки законсервированы и находятся в отличном состоянии.

И вот на горизонте из тумана появляется « корабль-призрак». Красавец, вернее все, что от него осталось. Корабль разорван на три куска. Это сухогруз «Луга», который лежит здесь уже более 65 лет на отмели. Чайки и бакланы облюбовали останки корабля и устроили на нем птичий базар.

К осени 1947 года пароход-сухогруз « Луга» подготовили для буксировки во Владивосток, а потом далее на капитальный ремонт в Шанхай. Буксировать «Лугу» поручили пароходу «Петр Чайковский», но упустили время и буксировку начали в конце октября. «Петр Чайковский» и «Луга» были подхвачены сверепым тайфуном у пролива Лаперуза. Буксир порвался и «Лугу» выбросило на полуостров Крильон между мысами Майделя и Замирайлова голова. Повреждения «Луги» были настолько велики, что ремонт был нецелесообразен и снимать с отмели ее не пытались, вот так и стал он домом для чаек и бакланов

Обеденный привал и фото на память. И снова в путь.

Множество медвежьих следов будут сопровождать нас в пути. Раньше на полуострове был заказник, охота и рыбалка в этих крах была запрещена, вот и расплодились тут мишки. Достаем дудки и дудим, обозначая, что мы тут идем.

На ночлег становимся на р.Замирайловка. Горячий ужин.

Дневной километраж: 14км.

День 8.

Утром после завтрака собираем лагерь, одеваем уже облегченные рюкзаки и выходим в путь. Сегодня путь частично проходит по перевалу, огибая мыс Кузнецова, так как там непроходы. Дорога через перевал в хорошем состоянии и не составит сложностей для перехода.

Мыс Кузнецова – один из природных памятников о. Сахалина, название свое получил в честь капитана 1-го ранга Д. И. Кузнецова, командовавшего первым отрядом, приплывшим на Дальний Восток в 1857 г. для охраны Российских границ.

Выходим к фермерскому хозяйству. Останавливаемся на обед.

Во время обеда сходим посмотреть на японский столбик с иероглифами.Таких столбиков много осталось по Сахалину, на нем указана высота над уровнем моря.

После обеда продолжаем путь до мыса Виндис, где разобьем лагерь. Ужин. Ночевка.

Дневной километраж: 17 км.

День 9.

Утром, после завтрака, отправляемся на г.Коврижка.

Гора Коврижка получила свое название из-за своей формы ввиде тортика, находится она на мысе Виндис. В переводе с айнского языка, как «скверное жилище». Мыс находится в 35 км. от пос. Шебунино, сама Коврижка возвышается над уровнем моря на высоте около 78 м., имеет практически идеальную круглую форму с диаметром более 100 м. Абсолютно плоская вершина Коврижки известна тем, что на ней были найдены археологические стоянки древнего человека. Есть версии, что эта природная постройка использовалась Сахалинскими аборигенами в качестве крепости, где они спасались от нашествия чужаков, может именно поэтому и название « скверное жилище».

Подъем на Коврижку очень крутой, на нее можно попасть только по канату, который натянут добрыми людьми. Преодолевая страх, поднимимся наверх и перед нами откроется головокружительный вид! Виден почти весь Южно-Камышевый хребет с одной стороны, а с другой мыс Кузнецова.

Обед и ужин в лагере. Ночевка.

День 10.

Утром после завтрака собираем лагерь, одеваем рюкзаки и выходим в путь.

Сегодня пройдем через старую заброшенную деревню. Которая впечатляет сохранившимися домами на берегу моря в глуши, где нет путей сообщения.

По пути очередной брод р.Перепутка. Во время дождей уровень воды сильно поднимается, что может создать препятствие. Но мы уже прошли много рек и речечек, и эта речка нам не препятствие!

Пообедаем на речке и продолжим путь до р.Брусничка. Путь проходит по песчаному пляжу.

В устье р.Брусничка разбиваем лагерь. Ужин. Ночевка.

Дневной километраж: 16 км

День 11.

Завтрак. Сборы в дорогу. День выхода с похода. Последний рывок. Жаль раставаться с красотой Крильона. Много мест нехоженных и неизведанных нами остается позади. А значит есть повод вернуться!

В Шебунино будет ожидать автобус, который отвезет нас в Южно-Сахалинск.

Дневной километраж: 22 км.

День 12.

Запасной день. На случай непогоды, приливов и усталости участников. В случае хорошего темпа прохождения маршрута будет использован как дополнительная дневка или как дополнительный день для распределения километража по силам участников.